Пристав установил запрет, не предусмотренный законом. Шесть ситуаций, в которых должник сможет его оспорить

Приставы часто по своей инициативе применяют меры принудительного исполнения, не предусмотренные ни федеральными законами, ни исполнительными документами. Теоретически закон предоставляет им такую возможность, но с определенными ограничениями. Между тем во многих случаях такие меры необоснованно ограничивают права должников и не способствуют достижению целей исполнительного производства. Рассмотрим, в каких случаях должнику удастся оспорить применение подобных мер.

Пристав выбирает меру принудительного исполнения с учетом четырех факторов

Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее — Закон № 229-ФЗ) предусматривает два схожих правовых понятия — «исполнительные действия» и «меры принудительного исполнения» (ст.ст. 64 и 69).

Исполнительные действия призваны создать условия для применения мер принудительного исполнения, а также понудить должника полностью и своевременно исполнить требования исполнительного документа. Перечень исполнительных действий является открытым.

Меры принудительного исполнения указываются в исполнительном документе, либо их применяет пристав после возбуждения исполнительного производства и истечения срока для добровольного удовлетворения требований, получения с должника имущества, которое подлежит взысканию по исполнительному документу.

Перечень мер принудительного исполнения предусмотрен ст. 69 Закона № 229-ФЗ и включает в себя:

1) обращение взыскания на имущество должника, в том числе на денежные средства и ценные бумаги, а также на периодические выплаты, которые должник получает в силу трудовых, гражданско-правовых или социальных правоотношений (в том числе изъятие имущества, присужденного взыскателю);

2) обращение взыскания на имущественные права должника, в том числе на право получения платежей по исполнительному производству, в котором он выступает в качестве взыскателя, на право получения платежей по найму, аренде, а также на исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, право требования по договорам об их отчуждении и использовании;

3) наложение ареста на имущество должника, которое находится у должника или у третьих лиц, во исполнение судебного акта об аресте имущества;

4) обращение в регистрирующий орган для регистрации перехода права на имущество, в том числе на ценные бумаги, с должника на взыскателя;

5) совершение от имени и за счет должника действия, указанного в исполнительном документе, если это действие можно совершить без личного участия должника;

6) иные действия, предусмотренные федеральным законом или исполнительным документом.

Таким образом, приставы вправе применять меры принудительного исполнения, которые не указаны в Законе № 229-ФЗ, но содержатся в исполнительном документе либо предусмотрены иными федеральными законами.

Это означает, что норма, посвященная мерам принудительного исполнения, носит отсылочный характер, не может применяться сама по себе и не позволяет приставу применять меры принудительного исполнения по своему усмотрению, если их принятие не обусловлено законом или исполнительным документом.

Указанное ограничение является очень важным, так как меры принудительного исполнения ограничивают права и свободы граждан. Поэтому при их применении нужно исходить из конституционно-правового положения о приоритете прав и свобод человека и недопустимости их ущемления.

Пристав выбирает меру принудительного исполнения в зависимости от ряда факторов. Так, мера принудительного исполнения должна:

— соответствовать требованиям исполнительного документа;

— быть наиболее приемлемой для своевременного и полного исполнения требований исполнительного документа;

— гарантировать права и законные интересы участников исполнительного производства;

— соответствовать закону.

Но на практике судебные приставы-исполнители зачастую применяют меры принудительного исполнения и в отсутствие перечисленных факторов, по своему собственному усмотрению.

Допустимость применения мер принудительного исполнения, напрямую не предусмотренных законом об исполнительном производстве, вытекает из следующего:

1) возможность и необходимость совершения аналогичного действия должны быть прямо предусмотрены в законе либо вытекать из него;

2) мера должна быть направлена только на своевременное и правильное исполнение требований исполнительного документа по возбужденному исполнительному производству;

3) такая мера не должна вступать в противоречие с иными нормами Закона № 229-ФЗ;

4) содержание меры должно соответствовать принципам исполнительного производства, закрепленным в ст. 4 Закона № 229-ФЗ, гарантировать соблюдение прав сторон исполнительного производства и иных лиц;

5) решение судебного пристава-исполнителя должно быть оформлено соответствующим постановлением (ст. 14 Закона № 229-ФЗ).

Запрет на совершение регистрационных действий в отношении недвижимого имущества должника

Арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости — ограничение права пользования или изъятие имущества (ч. 4 ст. 80 Закона № 229-ФЗ).

Вид, объем и срок ограничения права пользования имуществом пристав-исполнитель определяет в каждом случае с учетом свойств имущества, его значимости для собственника или владельца, характера использования и других факторов.

Ограничение права пользования недвижимым имуществом включает в себя и запрет на совершение регистрационных действий в отношении него.

Таким образом, напрямую данная мера не предусмотрена ни Законом № 229-ФЗ, ни отдельным федеральным законом.

Правомерность применения данной меры подтвердил Конституционный суд РФ: в качестве одного из исполнительных действий, совершаемых судебным приставом-исполнителем в ходе исполнительного производства и направленных в том числе на понуждение должника к полному, правильному и своевременному исполнению требований, содержащихся в исполнительном документе, установлено наложение ареста на имущество должника, элементом которого является запрет на совершение регистрационных действий в отношении этого имущества. Такого рода запрет налагается в целях обеспечения исполнения исполнительного документа и предотвращает выбытие из владения должника имущества, на которое впоследствии можно обратить взыскание (определение от 23.06.2016 № 1392-О).

Подобный подход нарушает права и законные интересы должников, поскольку запрет должнику совершать те или иные действия правомерен лишь в случае, если он применен на основании соответствующего судебного акта, а не по произвольному решению судебного пристава. Это утверждение вытекает из содержания закона. Ни Закон № 229-ФЗ, ни иные федеральные законы не содержат полномочия пристава-исполнителя выносить постановления о запрете совершать какие-либо действия в качестве отдельного процессуального действия.

Поскольку запрет на регистрационные действия в отношении недвижимого имущества ограничивает права собственника на его отчуждение, такой запрет можно применять лишь в исключительных случаях. Иначе права должника как лица, участвующего в исполнительном производстве, подлежат защите.

Как указывают суды, запрет на совершение регистрационных действий соразмерен имеющейся задолженности, если одновременно с ним не налагается арест на соответствующее имущество должника.

Поскольку запрет на совершение регистрационных действий не препятствует должнику пользоваться соответствующим имуществом, ограничивая лишь право распоряжаться им, суды не признают действия судебного пристава-исполнителя незаконными.

Между тем в ряде случаев суды удовлетворяют подобные требования, если остаточная стоимость объектов, на которые наложен запрет совершать регистрационные действия, значительно превышает задолженность по исполнительному производству. В подобных случаях суды указывают, что:

— действия судебного пристава-исполнителя чрезмерны и ущемляют права должника;

— запрет не соответствует пределам обеспечительных мер, которые приняты судом и не содержат запрета на совершение регистрационных действий в отношении спорного имущества;

— из-за наложения запрета на регистрационные действия по отчуждению объектов недвижимости организация не может исполнить свои обязательства перед участниками, которые полностью оплатили свой пай.

Запрет на прохождение технического осмотра в отношении автотранспортных средств

Указанный вид исполнительных действий не предусмотрен не только Законом № 229-ФЗ, но и иными федеральными законами.

Запрет на прохождение техосмотра нельзя назвать действиями, направленными на создание условий для применения мер принудительного исполнения. Таких условий эти действия не создают. При этом они наносят ущерб не только владельцу транспортного средства, но и окружающим, и в случае, если не сочетаются с иными исполнительными действиями, просто бессмысленны.

Запрет на перемещение имущества через таможенную границу

Суды признают незаконными постановления приставов о запрете таможенным органам допускать вывоз имущества должника за пределы территории РФ.

Суды указывают, что любой случай ограничения права перемещать товары через границу должен прямо предусматриваться действующим законодательством (в частности — Таможенным кодексом РФ).

При этом такое ограничение должно иметь конкретную форму и не должно ставиться в зависимость от усмотрения государственных органов и должностных лиц. Данная мера принудительного исполнения должна быть указана в исполнительном листе.

Кроме того, суды подчеркивают, что законодательство в области таможенного оформления товаров, а также исполнительного производства не предоставляет судебному приставу права производить данные запреты.

Вместе с тем имеется и противоположная судебная практика. При этом суды обосновывают свою позицию тем, что установленный в обжалуемом постановлении запрет направлен не на исполнение требований исполнительного листа, а на возможность совершения приставом исполнительных действий.

Запрет на совершение регистрационных действий в отношении учредительных документов общества

Суды признают недействительными постановления пристава о запрете обществу совершать регистрационные действия в отношении учредительных документов, а также вносить изменения в ЕГРЮЛ.

По мнению судов, такие постановления не связаны с предметом исполнительного документа, не направлены на обеспечение исполнения решения и не приведут к достижению результата, с которым данная мера принудительного исполнения связана. Кроме того, это препятствует предпринимательской деятельности общества.

Встречаются и иные обоснования судов. Так, суды ссылаются на то, что пристав нарушил принцип соотносимости объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения. Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что общество уклонялось от исполнения решения суда путем внесения изменений в сведения о заявителе в ЕГРЮЛ.

В других делах суды указывали, что спорная мера создает препятствия к исполнению требований исполнительного документа, поскольку ограничивает нормальную хозяйственную деятельность должника, необходимую в том числе для расчетов с взыскателем.

В ряде дел суды указывали, что судебный пристав-исполнитель не обосновал необходимость запрета всех, а не только ликвидационных и регистрационных изменений в ЕГРЮЛ, не привел доказательств того, что реорганизация общества существенно затруднит процесс исполнения требований исполнительного документа.

Имеется и обратная судебная практика. Отказывая в признании недействительным запрета на совершение регистрационных действий, суды исходят из того, что данный запрет — не мера принудительного исполнения, а исполнительное действие, не предусмотренное законом, что не исключает возможности его применения.

Кроме того, общество не представило доказательств, подтверждающих нарушение его прав и законных интересов в сфере предпринимательской деятельности оспариваемым постановлением.

Запрет на изменение данных о генеральном директоре общества

Обосновывая данную меру, судебные приставы-исполнители указывают, что в случае уклонения от исполнения судебного акта руководителя организации-должника можно привлечь к ответственности.

Запрет на совершение регистрационных действий препятствует смене руководителя и уходу от ответственности, что будет способствовать исполнению и не позволит должнику уклониться от погашения долга в ущерб интересам взыскателей.

При этом запрет накладывается конкретно на смену руководителя организации-должника, что соответствует целям исполнительного производства, а не на любые регистрационные действия.

Однако суды отрицательно относятся к такой мере принудительного исполнения, как запрет вносить в ЕГРЮЛ сведения о генеральном директоре общества, и признают ее незаконной.

Как указывают суды, накладываемые приставом ограничения должны создавать условия для исполнения указанных в исполнительном документе действий и не входить в противоречие с принципами гражданского и иных отраслей права.

Нужно обосновать, каким образом данный запрет способствует появлению денежных средств, иного имущества, необходимых для исполнения требований исполнительного документа.

Запрет на смену генерального директора не только не создает условия для исполнения судебного акта, но, напротив, может создать препятствия для юридического лица при ведении хозяйственной деятельности в связи с истечением срока полномочий действующего директора.

Принудительный труд в нашей стране запрещен законом (ст. 37 Конституции РФ, ст. 4 ТК РФ). Поэтому принудить к исполнению обязанностей генерального директора нельзя.

Между тем отсутствие гендиректора создает препятствие в совершении сделок, заключении (расторжении) трудовых договоров, обслуживании должника в банках, то есть фактически парализует деятельность организации.

Исходя из принципов ведения ЕГРЮЛ, сведения в нем должны быть достоверными. Запрет судебного пристава-исполнителя на регистрацию изменений в ЕГРЮЛ может вводить в заблуждение третьих лиц в отношении полномочий лица, имеющего право действовать без доверенности от имени общества.

Таким образом, постановление пристава не соответствует действующему законодательству, поскольку запрет на регистрацию смены учредителей (участников) и генерального директора существенно ограничивает права самих учредителей и гендиректора, а также неопределенного круга третьих лиц.

Запрет голосовать долями в уставном капитале общества

Суды очень редко одобряют применение данной меры. При этом она всегда дополняется запретом на регистрацию изменений в ЕГРЮЛ.

Данная мера характеризуется тем, что практически парализует хозяйственную деятельность общества, нанося при этом ущерб, несопоставимый с интересами исполнения исполнительного документа.

В связи с этим должник получает право взыскать убытки, вызванные незаконными действиями государственных органов, в порядке ст. 1069 ГК РФ.

Таким образом, когда судебные приставы ответственно подходят к выбору каждой меры принудительного исполнения, сужая ее пределы только минимально необходимыми рамками и сопоставляя их с возможным ущербом для должника, постановления судебных приставов о применении мер принудительного исполнения, не предусмотренных Законом № 229-ФЗ, иными законами и исполнительными документами, признаются судами законными и обоснованными.

Запрет пристава может быть несоразмерен объему требований взыскателя

На практике часто встает вопрос, применяется ли к применяемым судебными приставами мерам принудительного исполнения предусмотренный ст. 4 Закона № 229-ФЗ принцип соотносимости объема требований взыскателя и мер принудительного исполнения.

Запрет распоряжаться имуществом не является частью действий по обращению взыскания на имущество должника. Следовательно, запрет распоряжаться имуществом должника, даже если его стоимость превышает сумму долга, не противоречит действующему законодательству.